Неточные совпадения
Вспомнили даже беглого
грека Ламврокакиса (по «описи» под № 5), вспомнили, как приехал в 1756 году бригадир Баклан (по «описи» под № 6) и каким молодцом он на первом же приеме выказал себя перед обывателями.
5) Ламврокакис, беглый
грек, без имени и отчества и даже без чина, пойманный графом Кирилою Разумовским в Нежине, на базаре. Торговал греческим мылом, губкою и орехами; сверх того, был сторонником классического образования. В 1756 году был найден в постели, заеденный клопами.
Между крепкими
греками, неизвестно каким образом и для чего, поместился Багратион, тощий, худенький, с маленькими знаменами и пушками внизу и в самых узеньких рамках.
Я жил тогда в Одессе пыльной…
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там всё Европой дышит, веет,
Всё блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И
грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
Вы слышали от отцов и дедов, в какой чести у всех была земля наша: и
грекам дала знать себя, и с Царьграда брала червонцы, и города были пышные, и храмы, и князья, князья русского рода, свои князья, а не католические недоверки.
А этот, как его, он турок или
грек?
«
Греки — правы: жить в бочке, ограничивать свои потребности — это ниже человеческого достоинства. В цинизме есть общее с христианской аскезой…»
— Впрочем — дело не мое. Я, так сказать, из патриотизма. Знаете, например: свой вор — это понятно, а, например, поляк или
грек — это уж обидно. Каждый должен у своих воровать.
— Я читал мифологию
греков.
— А ты — что же, думаешь, что религия — дело чахоточных? Плохо думаешь. Именно здоровая плоть требует святости.
Греки отлично понимали это.
Отвечаю: «Так мудро поименовал руку человеческую один древний
грек».
— Внутри себя — все не такое, как мы видим, это еще
греки знали. Народ оказался не таким, как его видело поколение семидесятых годов.
«Если я хочу быть искренним с самим собою — я должен признать себя плохим демократом, — соображал Самгин. — Демос — чернь, власть ее
греки называли охлократией. Служить народу — значит руководить народом. Не иначе. Индивидуалист, я должен признать законным и естественным только иерархический, аристократический строй общества».
Механически припомнилось, что циника Диогена
греки назвали собакой.
— У вас, бабушка, о судьбе такое же понятие, как у древнего
грека о фатуме: как о личности какой-нибудь, как будто воплощенная судьба тут стоит да слушает…
И вы, и никто — не остановили меня, не сказали мне, что я — пластик, язычник, древний
грек в искусстве!
— Помилуй, Леонтий; ты ничего не делаешь для своего времени, ты пятишься, как рак. Оставим римлян и
греков — они сделали свое. Будем же делать и мы, чтоб разбудить это (он указал вокруг на спящие улицы, сады и дома). Будем превращать эти обширные кладбища в жилые места, встряхивать спящие умы от застоя!
— Да, конечно. Она даже ревнует меня к моим
грекам и римлянам. Она их терпеть не может, а живых людей любит! — добродушно смеясь, заключил Козлов. — Эти женщины, право, одни и те же во все времена, — продолжал он. — Вон у римских матрон, даже у жен кесарей, консулов патрициев — всегда хвост целый… Мне — Бог с ней: мне не до нее, это домашнее дело! У меня есть занятие. Заботлива, верна — и я иногда, признаюсь, — шепотом прибавил он, — изменяю ей, забываю, есть ли она в доме, нет ли…
— Ну, нечего делать: скажу на Козлова. Он совсем заплесневел: пусть посидит на гауптвахте, а потом опять примется за
греков…
— Теперь я понимаю, — заметил он, — но я не знал, что ты так любил ее. Ты сам шутил, бывало: говорил, что привык к ней, что изменяешь ей для своих
греков и римлян…
Но лишь коснется речь самой жизни, являются на сцену лица, события, заговорят в истории, в поэме или романе,
греки, римляне, германцы, русские — но живые лица, — у Райского ухо невольно открывается: он весь тут и видит этих людей, эту жизнь.
— Хорошо, да все это не настоящая жизнь, — сказал Райский, — так жить теперь нельзя. Многое умерло из того, что было, и многое родилось, чего не ведали твои
греки и римляне. Нужны образцы современной жизни, очеловечивания себя и всего около себя. Это задача каждого из нас…
Я во Франции — француз, с немцем — немец, с древним
греком —
грек и тем самым наиболее русский.
Тут целые страны из гипса, с выпуклыми изображениями гор, морей, и потом все пособия к изучению всеобщей географии: карты, книги, начиная с младенческих времен географии, с аравитян, римлян,
греков, карты от Марко Паоло до наших времен.
Они ходят в длинном платье, похожем на костюмы московских
греков; на голове что-то вроде узенького кокошника из цветного, лоснящегося ситца, похожего на клеенку.
Корейское государство, или Чао-сян, формировалось в эпоху троян, первобытных
греков.
Вот как стукнуло мне шестнадцать лет, матушка моя, нимало не медля, взяла да прогнала моего французского гувернера, немца Филиповича из нежинских
греков; свезла меня в Москву, записала в университет, да и отдала всемогущему свою душу, оставив меня на руки родному дяде моему, стряпчему Колтуну-Бабуре, птице, не одному Щигровскому уезду известной.
«Эх, Ваня, Ваня», или: «Эх, Саша, Саша, — с чувством говорят они друг другу, — на юг бы нам, на юг… ведь мы с тобою
греки душою, древние
греки!» Наблюдать их можно на выставках, перед иными произведениями иных российских живописцев.
Агент был человек добросовестный: внимательно осмотрел завод, подробно разобрал его книги, прежде чем посоветовал фирме покупку; потом начались переговоры с обществом о продаже завода и тянулись очень долго по натуре наших акционерных обществ, с которыми соскучились бы даже терпеливые
греки, не скучавшие десять лет осаждать Трою.
Губернатор Курута, умный
грек, хорошо знал людей и давно успел охладеть к добру и злу. Мое положение он понял тотчас и не делал ни малейшего опыта меня притеснять. О канцелярии не было и помину, он поручил мне с одним учителем гимназии заведовать «Губернскими ведомостями» — в этом состояла вся служба.
Уже
греки видели в познании самого себя начало философии.
У
греков бессмертны были боги, человек же был смертен.
Маленьких персонажей перешиваешь по-своему: итальянца делаешь
греком, англичанина — американцем, лакея — горничной…
У ябедника Антония был брат Фортунат. Образ жизни он вел загадочный, часто куда-то отлучался и пропадал надолго с гарнолужского горизонта. Водился он с цыганами,
греками и вообще сомнительными людьми «по лошадиной части». Порой к гарнолужскому табуну нивесть откуда присоединялись дорогие статные лошади, которые также таинственно исчезали. Многие качали при этом головами, но… пан Фортунат был человек обходительный и любезный со всеми…
Патриарх Никон не знал, что русский церковный чин был древнегреческий и потом у
греков изменился.
Они боятся бесконечности, как хаоса, и этим походят на древних
греков.
Максим
Грек, который был близок к Нилу Сорскому, обличал невежественное обрядоверие и пал жертвой.
Я во Франции — француз, с немцами — немец, с древним
греком —
грек и, тем самым, наиболее русский, тем самым я настоящий русский и наиболее служу для России, ибо выставляю главную ее мысль».
Задача истории — не в победе над страданием и несчастьем (результатом), а в творческой победе над злом и
греком (источником).
Сие наименование само по себе означает не что иное, как надпись, и оно сохранило у
греков свое первоначальное значение…
Вообще
грек по всем правилам греческой механики и архитектуры. Одет он был в мундирный фрак министерства народного просвещения.
Так в городе и прозвали этих шалунов «подкалывателями», и были между ними имена, которыми как будто бы гордилась городская хроника: Полищуки, два брата (Митька и Дундас), Володька
Грек, Федор Миллер, капитан Дмитриев, Сивохо, Добровольский, Шпачек и многие другие.
Я доказывал Евсеичу, что это совсем другое, что на войне я не испугаюсь, что с
греками я бы на всех варваров пошел.
Сражение младшего Кира с братом своим Артарксерксом, его смерть в этой битве, возвращение десяти тысяч
греков под враждебным наблюдением многочисленного персидского воинства, греческая фаланга, дорийские пляски, беспрестанные битвы с варварами и, наконец, море — путь возвращения в Грецию, — которое с таким восторгом увидело храброе воинство, восклицая: «Фалатта! фалатта!» — все это так сжилось со мною, что я и теперь помню все с совершенной ясностью.
По книжной части библиотека моя, состоявшая из двенадцати частей «Детского чтения» и «Зеркала добродетели», была умножена двумя новыми книжками: «Детской библиотекой» Шишкова и «Историей о Младшем Кире и возвратном походе десяти тысяч
Греков, сочинения Ксенофонта».
А так себе, только склад русского ума и русского сердца, — нами самими придуманное понимание христианства, а не выученное от
греков.
— Клеопаша, Клеопаша! — воскликнул Павел. — Ты после этого не знаешь, что и древние
греки были!
— Ан Осип-то Иваныч жаднее всякого жадного вышел, ходит около прикормки да посматривает:"Не трог, говорит, другие сперва потеребят, а я увижу, что на пользу, тогда уже заодно подплыву, да вместе с прикормкой всех разом и заглону!"И так этот
грек его теперь ненавидит, так ненавидит!
Грека-то видите, что возле генерала сидит? — он собственно воротило и есть, а генерал не сам по себе, а на содержании у
грека живет.
— В каретах мы нынче ездим — да-с! за карету десять рубликов в сутки-с; за нумер пятьдесят рубликов в сутки-с; прислуге, чтобы проворнее была, три рублика в сутки; да обеды, да ужины, да закуски-с; целый день у нас труба нетолченая-с; одни «калегварды» что за сутки слопают-с;
греки, армяне-с; опять генерал-с; вот хоть бы сегодня вечерок-с… одного шампанского сколько вылакают!